Если верно то, что члены Временного Сибирского правительства выдали И.М. Брушвиту все, что им изложил Дутов, то можно сделать вывод о приоритете для этих лиц их партийной принадлежности над интересами той государственности, которую они же сами представляли. Если эти сведения верны, то с большой долей вероятности можно предположить, что Дутова «сдал» кто-то из эсеров – Б.М. Шатилов, В.М. Крутовский или Г.Б. Патушинский. Между тем заседание Совета министров было секретным, и Брушвит не мог знать содержания бесед, однако уверял, что имеет сведения от двух омских министров. Сам Дутов был склонен считать заявление Брушвита инсинуацией. Однако сведения об этом докладе он получил лишь 18 августа и возбудил дело по этому вопросу. Зависимость от Самары в отношении боеприпасов и продовольствия не позволяла Дутову полностью разорвать отношения с Комучем. Чтобы окончательно разрешить конфликт, Дутов ждал открытия 15 сентября 1918 г. 3-го чрезвычайного Войскового Круга (Круг открылся на три дня позже – 18 сентября).
Видимо, вместе с Замятиным Дутов отправил письмо Гришину-Алмазову, отрывки из которого цитировались выше. В конце письма оренбургский атаман отметил: «Полковник Замятин мне передал, что в Сибирских газетах упоминается мое имя в связи с Комитетом, когда критикуется Сибирское Правительство, и будто бы Комитет, осуждая действия Сибирского Правительства, всегда подчеркивал, – так же смотрит и Атаман Дутов. Подобные приемы мне знакомы еще в правительстве Керенского, и я полагаю, что Вы, Алексей Николаевич, сами разберетесь в газетных статьях и отличите правду от лжи. Мне, вот уже четыре года беспрерывно находящемуся в боях905 и многократно видевшему смерть, особенно приходится дорожить своим словом и своим добрым именем. Мы и с Вами всегда поймем друг друга, а общая задача спасти Россию даст нам веру друг в друга. Желаю Вам всего наилучшего, успеха в Вашей деятельности. Глубокоуважающий Вас А. Дутов»906.
В ответном письме Гришин-Алмазов писал Дутову: «С глубоким удовлетворением прочел я Ваше письмо, которое должно окончательно рассеять происшедшие недоразумения и устранить их возможность в будущем. Вы указываете на трудности в Вашей работе, на затруднения, чинимые Вам Вашими врагами, но это общая участь тех, которые твердо идут к намеченной ими высокой цели создания Великой России, в то время как другие не хотят и не могут отрешиться от своих мелких личных и партийных интересов и ставят всякие препятствия в деле первых. Вы, я думаю, понимаете, что Ваши враги – это наши общие враги и в то же время враги нашей великой цели спасения России, но эта-то цель, эта задача должна дать нам силы для нашей работы и веру в ее удачное завершение. Касаясь частностей Вашего письма, я считаю своим долгом заверить Вас, что все сообщения г. Брушвита являются вымыслом и те методы, к которым прибегают эти господа, еще раз подчеркивают их слабость и фактическую и моральную. Однако, как Вам самим очевидно, в настоящее время на первом плане стоит вопрос борьбы с большевизмом и германизмом и было бы нежелательным и даже опасным рвать с элементами, которые могут оказаться так или иначе полезными для выполнения этой задачи. Относительно же лишения Комитетом Вас Ваших полномочий, теперь с образованием независимого Правительства Области Войска Оренбургского, такие выпады теряют всякое, не только практическое, но и формальное значение. Я надеюсь, что уфимское совещание, в котором Вы примете участие, сумеет создать единую твердую всероссийскую власть из лиц, сумеющих объединить все патриотически и государственно настроенные элементы, и устранить всех тех, которые и в будущем осмелятся мешать общему делу, – власть, которую Вы и я будем единодушно поддерживать. Что касается офицерства, то я полагаю, что, несмотря на некоторые прискорбные исключения, в общей массе оно могло бы служить реальной поддержкой нашим планам, т. к. оно не раз за пережитое время показывало готовность служить России не за страх, а за совесть, стоя вне партий и классов, проливая свою кровь и жертвуя своей жизнью. Кончая свое письмо, я еще раз хочу выразить уверенность в том, что установившаяся между нами непосредственная связь, общность наших идей и интересов будут не только залогом устранения всяких недоразумений, но и гарантией успеха. Искренно желаю Вам удачи в Ваших предполагаемых военных действиях»907. Таким образом, Гришин-Алмазов всецело поддержал Дутова.
Еще 13 августа в Самару из Оренбурга была направлена представительная делегация в составе помощника Дутова Генштаба полковника И.Г. Акулинина, членов Войскового правительства Г.Г. Богданова, В.Г. Рудакова, а также войскового старшины Н.С. Анисимова и делегата Круга объединенных станиц И.В. Никитина. В Самаре делегация посетила французского консула Жано (обрусевший француз, прежде занимавшийся в Самаре спекуляцией908), безответственно (как и другие союзнические представители) заверившего казаков в сочувствии и полной поддержке со стороны союзников. Акулинин и Генштаба полковник А.Н. Вагин встречались в Самаре с управляющим военным ведомством Комуча Генштаба полковником Н.А. Галкиным. В ходе встречи войску были выделены ранее испрошенные кредиты.
17 августа в Самаре проходили переговоры Акулинина и председателя Комуча В.К. Вольского, в ходе которых сторонам удалось достичь взаимопонимания. Накануне Комуч в делегацию для переговоров с казаками включил также В.М. Зензинова, И.М. Брушвита, Е.Ф. Роговского, П.Д. Климушкина и И.П. Нестерова. Вольский даже согласился восстановить Дутова в правах главноуполномоченного, однако лишь тогда, когда Дутов реабилитирует себя перед Комучем909. Оставалось только гадать, что имели в виду самарские политики, ставя такое, по сути, унизительное для атамана условие?! Дутов заявил протест против подобной постановки вопроса910. В преддверии Государственного совещания деятели Комуча не стали обострять этот конфликт, вероятно рассчитывая на поддержку со стороны Дутова. На 20 августа в Челябинске было намечено обсуждение вопросов относительно состава Государственного совещания и конструкции центральной власти.
18 августа Акулинин доложил обо всем услышанном в Самаре Кругу объединенных станиц Оренбургского казачьего войска, который выработал наказ участникам Государственного совещания, а 20 августа и специальное постановление в поддержку Дутова в этом конфликте. Казаки в специально подготовленном Наказе заявили:
«Обсудив создавшееся положение с лишением полномочий нашего Войскового Атамана, Генерала Дутова и выслушав заявления делегатов, вернувшихся из Самары, Круг постановил:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});